Дедушка на фронте был ранен очень серьезно. Осколок рубанул по спине, пробил правое легкое, изуродовал руку. Шрам страшенный. Неаккуратный. Полевая хирургия. Заштопали. Выжил. Уже хорошо. Рука плохо слушалась. Слабо держала. Мне интересно. В бане спрашиваю:
— Деда, а что это у тебя на спине?
— Та, царапина, внучок, за яблоками полез да сорвался. Ты бы сам не ходил в сад. Вместе пойдем…
Указательный палец не гнется. Не помогает палец деду, только мешает видимо. Привык дед, но все равно нет-нет да чертыхнется грустно:
— Анахтэма, зараза!
С досадой переложит топор в левую руку и аккуратно строгает кол, стараясь не задеть слабую правую кисть.
Про неведомую Анахтэму я, увы, тоже не узнал, что за живность такая.
Отличная зарисовка. Почему то, уверен что дед по своему кричал — ¨Анафема¨!
Все равно грустно отчего-то. Уже и мы жизнь почти прожили. Конечно они в нашей памяти живые. А вот наши дети — у них свои испытания и новая реальность. Но дед, как живой.
Ну, м.б. и анафема… Не знаю. Не выяснил, увы. Грустно? Ну, да, наверное, грустно. Но всё равно светло на душе.
Светло-светло на душе! Это верно Сережа!