Если дедушка ругался даже самыми страшными словами, все равно ругаемый понимал: можно проигнорировать. Поэтому корова Июнька, жеребец Мотька и прочая живность (люди в том числе) согласно кивали головами и продолжали свою жизнедеятельность: ломали плетень, обтирали боками угол хаты-мазанки, таскали яблоки из сада. Да мало ли…
А вот если бабуля хваталась за хворостину и негромко вскрикивала:
— Тоби шо, повылазыло?!
Тут уж вопросов не возникало, где, у кого и что именно «повылазыло».
Июнька отрывала бок от хаты и браво шагала через калитку в стадо. Мерин застывал у телеги в ожидании деда. Куры деловито клевали что-то с земли, мгновенно забыв о пшенице, просыпавшейся из худого мешка. Кот Мурзик замирал у порога сарая с заманчивой щелью между косяком и дверью. А там же не только сметана, колбаска, там же… Но замирал.
Кажется, даже дед замирал, раскуривая самокрутку (так и не привык к сигаретам и папиросам).
Через мгновение Земля продолжала вращаться.
Замечательная зарисовка. Блин, детством пахнет и летом. У меня сосед был. У него дед был такой же. ¨Тоби шо, повылазыло?!¨ — тоже с детства помню дедов суржик.
Скучное было у меня детство. никто мне не угрожал ни хворостиной, ни ремнем. Правда один раз в угол поставили. Но это было несправедливо. Потому что зачинщиком был мой старший брат. И когда меня через 5 минут выпустили, я из угла ни на шаг не вышла. Раз наказали несправедливо, пусть вам будет стыдно, а я из угла не выйду. Еще постояла немножко, а потом по шажку, по два и…вышла)
Не, ты не путай. Ты ж была девочкой. Поэтому и разное отношение. Детство мальчка это гонки на великах, войнушка, взрывпакеты, карбид, самострелы и прочее. А девочка — это красивое платье, куколка, ¨дочки-матери»:)
А если через забор и полезет, то обязательно порвет платье)))
Ну у меня жена в казаков-разбойников играла, если честно говорить 🙂