Рубрика: Военное

Если бы не зеваки на берегу, Федюня долго бы забредал в воду, постепенно привыкая к прохладе моря. Но уж раз на него смотрели (а Федюня немного стеснялся своих кривоватых ног и семейных трусов синего цвета в белый горошек), то Федюня потихоньку хэкнул, бросаясь в мелкую волну, и погрёб шумными размашистыми гребками.

— Странный народ эти турки, — размышлял Федюня, то погружаясь с головой, то выныривая. — Чего это они пялятся? Водичка – класс!

Читать далее «Старый, новый год»

Будучи молодым солдатом от большого ума, не иначе, обвёл авторучкой в комсомольском билете дату предполагаемой демобилизации. Ноябрь 1981 года. Обвёл и обвёл, подумаешь. Забыл об этом в суете курса молодого бойца: кроссах, маршировках, стрельбах и прочих нарядах.

Секретарь батальонной ячейки собрал билеты, чтобы проштамповать оплату взноса в сумме 0,02 руб. Бдительный оказался лейтенант, углядел мою рукопись. Доложил.

Ой, что было, что было! Комсомольское собрание батальона. С привлечением коммунистов. А как же! Замполит полка даже явился.

Заклеймили меня. Аж уши горели. Выговор с занесением впаяли. Чтобы осознал, так сказать. Чтобы другим неповадно было!

В декабре шум, гам, та-ра-рам, в Афганистан отправили. Уже с полгода прошло, как новый замполит меня к себе в палатку потянул. Чего это я, паразит, не доложил о комсомольском взыскании. Честно признаюсь, что и забыл о нём, не до этого как-то. Рассказал, что и как было.

Сплюнул майор Дубов, в сердцах прямо-таки сплюнул, и слово какое-то вырвалось у него, очень похожее на «чудаки».

А выговор он с меня снял ближе к ноябрю 81-го. Пояснил, мало ли куда поступать или устраиваться буду, а тут такое пятно на биографии!

Жил-был старшина. Как все старшины жадный. В смысле — хозяйственный до
чрезвычайности. И в плане хозяйственности имел привычку, с точки зрения рядового состава, вредную, а по мнению старшего командования — весьма полезную. Как тот несун-мужик все в дом, так и тот — все в роту. Вот и притыривал ништяки в виде новых парадок, парадных ботинок и кирзовых сапог и прочего полезного вещевого имущества. А рядовому составу выдавал ништяки старые, то есть бывшие в употреблении, и действо это сопровождалось горестными всхлипами и разными словами, кои со временем военный народ воспринимал как своего рода старшинские мантры или заклинания, для поддержания боевого духа.

Читать далее «Сказка о жадности»

***

В семейных архивах есть фото папы во время службы в армии. Снимок постановочный, делался для окружной многотиражки: «Мл. сержант Владимир Скрипаль во время полковых стрельб поразил все мишени из пулемёта. Тов. Скрипаль — отличник боевой и политической подготовки…»

Папа отдыхал в Прибалтике, когда у меня была присяга, ну и, конечно, приехал в часть. 

Как и многим родителям, ему провели экскурсию по расположению учебного центра, батальона, показали и свеженький ротный «Боевой листок», где было написано в частности и о том, что «рядовой Сергей Скрипаль во время полковых стрельб поразил все мишени из пулемёта…» 

Я был горд. Папа — тоже. И мама дома гордилась, а как же! Думаю, и сейчас гордится.

Обыкновенный будничный день 15 февраля 1989 года. Среда. Школьная суета. Уроки. Русский язык, литература. 7-й класс, 9-й. Часов много. Это хорошо. Надо зарабатывать, семья, квартира без мебели. Обычная жизнь.
Хорошо, дом прямо напротив школы. И на обед можно выскочить, и дочь после уроков встретить, и сын в садике под боком.
Спешу домой во время окна между уроками. В вестибюле пацаны- девятиклассники между собой:
— А Афганец-то знает?
Замечают меня:
— Сергей Владимирович, поздравляем, война в Афгане закончилась!
И знал, и чувствовал, что вот-вот, и всё равно неожиданно.
Ухнул с души камушек тяжёлый, иголочка ледяная скользнула из сердца, в висках застучало-застучало, горячо в голове.Снежком к лицу, ко лбу в школьном дворе. Закурил, задымил да и не пошёл домой, в школу вернулся. Тихо дома, день. В школе люди, шум, отвлекает от мыслей.
С выводом, братцы и сестрицы! Та война закончилась.

Не везло Федюне со штык–ножом почти до самого дембеля. Как только он к нему не прилаживался, всё шло отвратительно. Причём даже на учениях, когда приходилось присоединять ножны к лезвию, резал проволоку, как и все остальные, втыкал его в чучела, набитые соломой, — и ничего. Абсолютно всё было в порядке. Но стоило.… Впрочем, по порядку.

В самом первом наряде по роте, стоя на тумбочке, Федюня, дождавшись отбоя, вынул штык–нож из чехла, покрутил его так и сяк, полюбовался матовой поверхностью, поелозил пальцем по тыльной стороне, где имелась насечка «для пилки дров», так её называл сержант взвода. Провёл ногтем по лезвию, убедился, что резать таким ножом практически ничего нельзя, вздохнул и всунул штык обратно в ножны.

Читать далее «Штык-нож»

***

Начальником учебного центра был подполковник К. Крупный дядька, под два метра ростом, статный, всегда гладко выбритый, излучающий оптимизм и здоровье. Бытовала байка, будто однажды он легко уложил троих мужиков впечатляющей наружности в одном из питейных заведений города Ч. Охотно верилось, поскольку К. любил заявиться в спортгородок, поотжиматься вместе с солдатским людом, покрасоваться на перекладине, вызвать на единоборство кого-то одного, войти в раж после победы, вытащить ещё пару, а то и тройку желающих, и рубиться с ними. Иногда в полную силу, если на «татами» оказывались боксёры или борцы, или просто угрюмые качки. Зрелище ещё то было.

Читать далее «Ламбрекены, банты и прочее»