Борисыч,
великий запасливый хозяйственник, с
раннего детства прекрасно освоил технику
мены. У него имелись ценности, признанные
всеми и постоянные, как валюта. К нему
обращались за советом, помощью и оценкой
равнозначности мены, и с удовольствием
менялись с ним самим. «Самовар» и ещё девять ребятишек жили в соседнем селе, и добирались в школу за два километра каждый день пешком. - Борисыч! Есть у тебя жгут?- спросил «Самовар» о наличии жутчайшего на ту пору дефицита – медицинского резинового жгута, признанного высшей валютой детского мира. Дефицит был бешеным по очень простой причине. Понятное дело, что ни «Самовар», ни остальные сельские пацаны не собирались использовать жгут в медицинских целях. Он нужен был, как резина для рогаток. В городе можно было купить жгут в аптеках, но, во - первых, для этого надо было ехать в город, во - вторых он стоил хоть и небольших, но денег, которых у пацанов не было, и в третьих, он и в аптеках тоже был в дефиците. Пацанячьи «конструкторские бюро» перепробовали всё! Были разные попытки поставить на рогатки полоски, вырезанные из автомобильных камер, длинные круглые тонкие трубочки ниппельной резины, и то, что и вспоминать неловко. Нет. Всё не то. Самым подходящим материалом для рогаток, непревзойдённым и качественным, оставался медицинский резиновый жгут. А так как всем было известно, что Борисыч имел неслыханную ценность – привезённый отцом из Москвы целый рулон широкой мягкой медицинской резины, то к нему время от времени обращались желающие сменяться, и Борисыч мог диктовать любые условия обмена. Понимая разницу в возрасте между ним, «пятаком», и семиклассником «Самоваром», Борисыч достаточно уважительно ответил вопросом: - Есть. А что дашь на мену? И «Самовар» рассказал о том, что у него дома есть самый настоящий артиллерийский снаряд. Нет, вот так - СНАРЯД! Высотой от пола, как показал рукой Лёха, по пояс самого Борисыча. Ёлки – палки! Конечно, меняться было нужно. Но, прежде было необходимо осмотреть товар. Сговорились встретиться в воскресенье у Лёхи. Но до воскресенья ещё два дня, и Федюня с Борисычем всё свободное время обсуждали выгоду сделки и возможность применения такого прекрасного предмета, как «Самоваров» снаряд. Умный Федюня сразу же предложил подложить «бомбу» под родную любимую школу и устроить этим самым долгие каникулы. - Представляешь, как эта дура рванёт? Заглядение!- сияя глазами расписывал он Борисычу светлое завтра. - Пока новую школу построят, десять лет пройдёт. На рыбалочку ходить будем когда захочется, и уроков делать не надо!- мечтал Федюня. - Можно подумать, ты их делаешь! – съязвил здравомыслящий Борисыч. – А если от взрыва полсела взлетит? Бабушка моя, - баба Маша, войну видела, и фашистов, и взрывы от снарядов. А когда фрицев прогнали, она в городе работала на снарядной фабрике. Она мне рассказывала, что это за ужас такой! Это ты не знаешь, а говоришь! А деда мой на войне артиллеристом был, из пушки стрелял. Тоже много чо о снарядах порассказал. Не, кто ж разрешит «Самовару» «годный» снаряд дома держать? Он скорее стреляный, а все равно, меняться надо. Представляешь? Свой снаряд! Будем в войнушку играть. Тоже хорошая перспектива. И хотя Федюня с трудом представлял себе, как можно со снарядом играть «в войнушку», он признал, что Борисыч прав. В субботу друзья сидели у Борисыча и прикидывали, что брать с собой. -Много - то я ему не дам, - рассуждал Борисыч, растягивая полоску жгута. – Ну, вот столько отрежу, а ещё добавлю спичек. - Красных? – оторопел от такой расточительности Федюня. -Не, жирно будет! У меня зелёные есть! Борисыч покопался в своих запасах, извлёк на свет божий коробок со спичками, и, раскрыв его, показал Федюне спички с серой, окрашенной в зелёный цвет. Среди мальчишек неизвестно почему считалось, что они имеют особые свойства. Хотя в чём именно особенность зелёного или красного цвета не мог сказать никто, крашеные спички выменивали охотно и ценили высоко. - Да, «Самовар» будет доволен,- признал Федюня, закрывая коробок и с сожалением возвращая его другу. – Такие спички любой бы выменял себе. Они что - под дождём горят? - Ага, сейчас я тебе буду просто так их жечь, чтобы посмотреть горят или нет. Федюня устыдился своей наивности и про спички больше не спрашивал. - Ну, и ещё вот,- Борисыч заранее вздохнул, как бы заранее прощаясь с маленьким компасом. - Если Лёха не захочет меняться, добавлю… Но в крайнем случае! Ситуация складывалась благоприятно. Мама Федюни разрешала ему уходить хоть на край света, если только он уходил с Борисычем. Родители Борисыча в воскресенье собирались взять всех троих дочерей и съездить в город, навестить родственников. А по хозяйству оставались хлопотать та самая бабуля Маша, которая пережила оккупацию и работала на снарядном заводе и дед Митя, который собирался в воскресенье на рыбалочку. То есть, можно было друзьям действовать свободно. В воскресенье оба встретились раненько уже на дороге, которая вела в соседнее село. У Борисыча через плечо перевешивалась сумка, в которой аккуратно были уложены «богатства» для мены, спички обычные, если нужно будет развести костерок, завёрнутые в газету большие куски ржаного хлеба, специально натёртые чесноком, и сложенные вместе, прикрывающие собой ломти холодного варёного мяса. До «Самоварова» села дошли быстро и без приключений. Сам Лёха уже час как торчал на макушке громадной груши, что росла у него во дворе и высматривал, не идут ли к нему обменщики. Он очень беспокоился и переживал, что мена сорвётся, потому что отец пообещал сам к чёртовой матери выбросить «эту железку», если Леха её куда – нибудь до вечера не денет. Обрадовано соскакивая с ветки на ветку вниз, «Самовар» потащил друзей в сарайчик стоящий за домом. Заскрипели петли дверей сарайчика, и засветилась яркая электрическая лампа под потолком. Она осветила столярный верстачок, на который хитрый Лёха поставил вертикально свой драгоценный снаряд, чтобы показать его во всей красе. Борисыч и Федюня, заворожено шагнули вперёд и замерли. Красота,- глаз не оторвать! Правильное название того, что они увидели, такое: макет-копия артвыстрела 85мм, с настоящей сияющей в лучах электрической лампочки латунной гильзой, пустой, естественно, и с пробитым капсюлем, но с искусно выточенным на токарном станке деревянным снарядом, покрашенным серебрянкой. Имитация полная!
Лёха
деловито прервал идиллию и поторопил
произвести расчёт. Они не расстались бы со своей драгоценностью, даже, если бы пришли в село наутро. С выражением неимоверной гордости на перепачканных лицах малолетние шкеты тащили на себе по очереди здоровенную железяку и были счастливы. Правда, уже не каждые пятьсот шагов, а намного чаще раздавалось металлическое этакое «Бздынннььь», когда усталые носильщики останавливались передохнуть, и опускали свою ношу на дорогу. - Поедим?- робко спросил Федюня у Борисыча, когда до села оставалось меньше половины пути. - И передохнём,- охотно согласился Борисыч, - Ох я и уморился! «Бздынннььь», раздалось на дороге, и друзья, по братски поделившись, начали уплетать хлеб с чесночным запахом и ломтями холодного варёного мяса. Федюня, большой любитель и энтузиаст костерков разного вида и рода, тут же запалил маленький огонёк «чтобы дымком пахло, и хлебушек поджарить». В это время на дороге затарахтел трактор. Это в родное село тракторист дядя Серёжа вёз краденое колхозное сено из соседнего хозяйства. Издалека завидел он мальчишек и сбавил обороты двигателя, но, подъезжая ближе, успел увидеть вертикально стоящий на дороге громадный снаряд, и костерок около него. Федюня с Борисычем замахали радостно руками, жестами показывая просьбу подбросить их и замечательный снаряд до села, в ответ на что дядя Серёжа заикал, прибавил газу, сколько смог и вмиг исчез с дороги, дико оглядываясь назад и виртуозно проскакивая глубокие дорожные выбоины. Федюня с Борисычем переглянулись, пожали плечами. Торопится человек куда - то, а то может и подвёз бы. Погасили костерок, и потянули свою ношу дальше. «Бздынннььь», «бздынннььь», вскоре слышалось уже на подходе к селу. И вдруг Борисыча осенило: - Слышь, Федюня! А ведь дядь Серёга испугался! Он подумал, что у нас снаряд настоящий! И что он сейчас рванёт! Обоих переполнило настоящее полноценное человеческое счастье, и Борисыч совсем перестал жалеть о том, что в придачу к жгуту и спичкам отдал свой чудесный компас. Средь бела дня, при всем честном народе по центру села два пацана тащили тяжеленную дуру, время от времени останавливаясь передохнуть. «Бздынннььь», и в сельпо покупатели попрятались под прилавок. «Бздынннььь», и на почте завизжали и тихо осели на местах, посетители, заполняющие почтовые бланки. «Бздынннььь», и просто прохожие разбегались в «ауте» с квадратными глазами в разные стороны.
Да,
обладание снарядом было настоящим
торжеством и великим блаженством! И Борисыч, желая похвастаться своим приобретением настоящему знатоку снарядов, своё новое приобретение перед бабулей, прямо перед открытой дверью, на землю - "БЗДЭЭНННЬЬЬЬ!!!!" Бабуля в ужасе резко захлопнула двери в кухню и закричала на всё село: - Госсподитыбожемой!!! Мииитяяяя!! Мииитяяяя!! - в полной истерике вызывая деда. Неторопливо вышел во двор дед, посмотреть, что за оживление такое. Борисыч гордо - обиженно протянул: - Нуу чооо она! Он же не настоящий.... Дед, припомнив боевое прошлое артиллериста - наводчика с вялым интересом рассмотрел "экспонат", и вдруг, оживившись, поглядев быстро по сторонам, через закрытую дверь прокричал бабушке: "Мария, ты это... Ты не выходи пока я не скажу... Он БОЕВОЙ!
Бабуля
с нотками сирены, оповещающей о воздушной
тревоге в голосе и со слезами попросила
из - за надёжного укрытия двери летней
кухни: - Мииитяяя, побыстрее убери ты
его, Христа ради, подааальше! - Завтра подберёшь и незаметно для бабушки перепрячешь, понял? После чего взял в руки снаряд, закинул его в заросли за сараем, и прокричал : - Машенька, выходи, всё в порядке. Я убрал его на фиг! Борисыч поторопился скрыться от бабушки в доме. Ближе к вечеру страсти по снаряду разгорелись с новой силой. Борисыч сидел на кухне над миской горячих вареников, окунал их в сметану, отправлял в рот, жевал, и вполуха слушал отца и мать, которые рассказывали о городских родственниках. Во дворе послышался шум двигателя мотоцикла, - кто - то подъехал к дому Борисыча . Через минуту, после вежливого постукивания, в двери вошли сельский участковый, мама Федюни и сам Федюня. Пожелав приятного аппетита, извинившись за вторжение, участковый коротко и толково объяснил причину своего позднего визита. Борисыч закашлялся, подавившись вареником и, покосившись на красное распухшее ухо Федюни, которое было раза в полтора больше другого, понял, что благополучного окончания у мены не будет. Он вздохнул, вылез из- за стола, подошёл и встал рядом с Федюней, в то время, как его родители усаживали поудобнее участкового и Федюнину маму. - Ну что, архаровцы, давайте сдавать боекомплект! - пригласил к добровольной сдаче снаряда участковый. – Где он у вас? Борисыч и Федюня молчали, как партизаны на допросе. - Вы половину села перепугали своими штучками. А ведь среди людей есть те, у кого больное сердце. Представьте, если бы кто - то от вашего снаряда с перепугу помер бы? Тогда как? На жалость и на совесть одиннадцатилетних пацанов взять было трудно. Во всякие допущения они не играли. Ну не помер же никто! Ну и чего дальше? Тогда участковый, перемигнувшись незаметно с родителями, подошёл к проблеме с другого краю. - Ну, орлы, если вы сами не хотите отдавать снаряд, то…. вы можете идти по своим делам, потому что ещё маленькие. А протокол составлю я на ваших родителей и заберу их с собой в тюрьму. Вот так! Мальчишки переглянулись между собой растерянно. Такого поворота они не ожидали. И, похоже, дело пошло на полный серьёз, если участковый открыл планшет, достал из него какие то бумаги и начал в них что - то записывать. Подталкивая друг друга локтями, они пошептались и Борисыч, мужественно сдерживая слёзы, проговорил: - Подождите, не трогайте родителей. Мы сейчас снаряд принесём. Участковый внимательно посмотрел на мальчишек, и кивнул головой: - Ну что же, несите сразу ко мне. Во дворе у вас стоит мотоцикл с коляской, вот в коляску и кладите. Покопавшись в зарослях при свете фонариков, обжегшись об крапиву, оцарапавшись о колючки, два скорбящих друга медленно вынесли на руках драгоценный снаряд и траурно переправили его во двор. «Бздынннььь», реквиемом раздалось около коляски мотоцикла участкового, и прощание молодых хозяев с безвременно ушедшим макетом боекомплекта завершилось. Участковый вышел во двор в сопровождении родителей пацанов, что - то договаривая на ходу, пожимая руки мужчинам. Посмотрел на участников панихиды, оценил мокрые дорожки на щеках. - Значит так,- обратился он к мальчишкам. Я ещё раньше поговорил с гражданином Алексеем Гороховым по прозвищу «Самовар», и сейчас поговорил с вашими родителями. Я знаю, что Борисыч потерял на обмене свои богатства и сейчас было бы нечестно увезти от вас снаряд просто так. Правда? Притихшие мальчишки согласно кивнули и слушали внимательно. Участковый продолжал: - А я у вас этот снаряд не просто изыму, а…обменяю. Борисыч недоверчиво исподлобья посмотрел на участкового: - А на что же вы?.... - Я вас прокачу по всему селу на мотоцикле, и….за околицей дам каждому по одному разу выстрелить из моей ракетницы! Одному красной ракетой, другому - зелёной. Лады? Мальчишки не могли поверить своей удаче. Прокатиться по селу с ветерком! Пальнуть из самой настоящей ракетницы, как взрослые солдаты! Да это же рассказов потом будет на целый месяц, и пацаны обзавидуются! Тем более, от снаряда, похоже одни неприятности…. Да ладно, ну его! А участковый тем временем уже уселся за руль мотоцикла, завёл мотор, и, приглашающе показал - усаживайтесь, поехали! Успокоившиеся и утешенные Федюня и Борисыч торопливо заняли места, ухватились покрепче, и, наслаждаясь ветерком в лицо и скоростью, лихо покатили по селу, на мотоцикле, поднимающем своим стрекотом собачий лай. А через некоторое время смеющиеся родители подняли головы и полюбовались ракетами, осветившими ночное небо и рассыпавшимися в нём красивыми красными и зелёными искрами.
|
Приют старого графомана > Сергей Скрипаль > Жизнь и удивительные приключения Федюни и Борисыча. >